Хранительница (Трилогия) - Страница 232

232

— И куда это ты торопишься, маленькая Замарашка? Неужели тебя еще не отчислили?

Решив не связываться со спесивой богачкой, я попыталась обойти ее, но она ни за что не захотела отпускать возможную жертву просто так. С ехидной ухмылкой красотка сделала шаг и вновь оказалась передо мной, загораживая проход.

— Слушай, у меня нет никакого желания с тобой спорить. Так что пропустила бы ты меня по-хорошему, — поморщившись от головной боли, я посмотрела на Натиль, все еще надеясь, что она одумается и отойдет в сторону.

— А то что? Да что ты можешь мне сделать без компании своих убогих защитничков? — Заметив, что я не делаю ни одного движения и даже не огрызаюсь, она настолько распоясалась, что с выражением брезгливости на красивом лице решилась дотронуться до меня своим изящным пальчиком и приподнять мой подбородок. — И что в тебе парни находят? Всего-то и есть, что необычный цвет волос, а так самая обыкновенная посредственность!

Вот этого ей делать и говорить явно не следовало! С детства не люблю, когда кто-то прикасается ко мне против моего желания. К головной боли добавилось чувство злости, начавшее захлестывать меня огромной волной, поднимаясь откуда-то из глубины. Я почти физически чувствовала, что еще чуть-чуть, и уже не смогу сдерживаться. Видимо, что-то такое отразилось на моем лице, так как Натиль внезапно побледнела и как-то неуверенно отступила в сторону, со страхом глядя на меня. Как потом мне рассказали, после слов этой богатой аристократки мои глаза загорелись зеленым светом, а по волосам с заметным потрескиванием стали пробегать искорки, напугав всех девчонок до колик и заикания. К тому же выражение моего лица было далеким от благодушного. В общем, разбежались они все от меня, как от прокаженной, а я кое-как привела свои нервы в порядок и, постепенно успокоившись, пошла на урок. Знакомые ребята-однокурсники потом долго интересовались, что это за заклинание такое и где я его умудрилась вычитать, чтоб глаза по желанию могли загораться таким зловещим светом, и нет ли у меня в родне каких-нибудь монстров? Пришлось от всех отмахиваться и срочно придумывать всякую чепуху, типа того, что это фамильная черта и я не имею права разглашать семейные тайны. Ребята расстроились, но постепенно отстали, а кличка прилипла, и теперь меня никто иначе не называл. У друзей и приятелей это было вроде дружеской подначки, а у недоброжелателей — нечто ругательно-оскорбительное. Правда, был и один большой плюс: теперь задевать меня побаивались, не рискуя нарваться на какое-нибудь еще «фамильное» заклинание с неизвестными последствиями.

Примерно в это же время на одном из персональных уроков мой учитель Джулиус как-то поинтересовался:

— Лика, что с тобой происходит? Ты совершенно не слушаешь меня и вместо вдумчивых и проработанных заклинаний пытаешься ответить чисто интуитивно. К тому же твоя сила в последнее время слишком уж возросла, и если ты и дальше станешь так разбрасываться чистой энергией, то кто-нибудь может серьезно пострадать. Я уж не говорю о том, что после каждого занятия с тобой мне приходится чуть ли не заново восстанавливать тренировочную площадку.

— Учитель, честно говоря, я и сама не знаю, что со мной творится. У меня такое ощущение, что в последнее время ко мне поступает слишком много информации, причем не во время уроков, а во время сна. Каждую ночь огромная воронка затягивает меня, и перед глазами начинают мелькать с бешеной скоростью цветные картины. Только вот что там происходит — я не могу понять, слишком уж быстро все случается. А по утрам я встаю с сильной головной болью и совершенно не выспавшаяся. Словно я не отдыхала, а всю ночь вагоны с цементом разгружала. Может быть, дело именно в этом? — Я смотрела на учителя в ожидании ответа. Ведь все это были лишь мои догадки, а сути происходящего я никак не могла понять. Одно было неоспоримо — я менялась! Менялась внутренне и, как теперь выясняется, даже в какой-то степени внешне (хорошо еще, что эти изменения проявлялись только при сильном волнении, а то был шанс, что в одно прекрасное утро я просто не узнаю саму себя в зеркале).

— Хм-м, Лика. Все, что ты мне рассказала, действительно очень серьезно, и я могу только выдвинуть свои предположения, пусть они и кажутся мне вполне вероятными. Дело в том, что никем и никогда еще не изучалось и тем более нигде не описывалось воздействие такого артефакта, как медальон Хранительницы, на его носителя. Возможно, что именно сейчас по какой-то причине медальон решил ускорить твое обучение. Отсюда и резкое возрастание не совсем контролируемой силы, и усталость от чрезмерной нагрузки на мозг, и раздражение. Давай немного изменим наши занятия и сконцентрируемся на снятии напряжения и внутреннем контроле. Думается, именно это для тебя в данный момент будет наиболее важным. А пока… — Учитель сделал несколько пассов вокруг моей головы, и давящая тяжесть в висках постепенно стала уходить, впервые за несколько дней оставляя мне ощущение легкости и пустоты. — На сегодня я занятия отменяю и очень советую тебе постараться немного отдохнуть.

— Но что вы сделали, учитель? — Я с облегчением крутила головой, понимая, что в ней больше нет никаких тяжелых мыслей, буквально пригибающих меня к земле в последнее время.

— Я поставил на твой мозг временный блок. Не знаю, как надолго его хватит, но тебе сейчас это просто необходимо. А то ты и впрямь выглядишь слишком уж измученной, — ободряюще хлопнув меня по плечу, магистр Джулиус покинул тренировочную площадку.

232